Header image

Тяжелая участь восточной Молдовы при советском режиме

10:48, Пятница, 4 октября, 2013 | Cuvinte-cheie: , , , , , , , ,

Поделиться на:

26 июня 1940 года румынский посланник Г. Давидеску был вызван в НКИД СССР, к наркому иностранных дел В. М. Молотову. Он вручил румынскому посланнику документ, который по своему цинизму, фальши и наглости превосходит любое воображение. Речь идет об ультимативной ноте, известной под именем советского наркома.

В ней утверждалось, что Советский Союз 22 года терпел оккупацию Бессарабии Румынией, исключительно по своей военной слабости, которая «осталась в области прошлого». Далее следовала и вовсе несуразная вещь, будто бы Бессарабия была заселена преимущественно украинским населением, которое всегда желало воссоединения с «матерью — родиной». В качестве «средства возмещения, далеко недостаточного, за 22 года оккупации Бессарабии» фигурировала… Северная Буковина, которая никогда не принадлежала российскому государству или Советскому Союзу.

Дабы подвергнуть Румынию еще большему унижению, ей в ультимативной форме «предложили» в 48 часов, эвакуировать административные структуры и армию с данных территорий. Заведомо было известно, что в такие сроки невозможно провести полную и организованную эвакуацию. Чтобы подстраховать себя, на случай оказания сопротивления со стороны Румынии, Сталин сконцентрировал на границе группу армий, во главе с лучшим советским стратегом того времени – Г. К. Жуковым. Превосходство Красной армии над румынской в живой силе было более чем подавляющее.
Ультимативная нота была согласована с Гитлером и германскими сателлитами – Болгарией и Венгрией. Эти страны также имели территориальные претензии к Румынии. Оставшаяся без союзников и окруженная со всех сторон врагами, Румыния была вынуждена отступить перед советским колоссом. Все что последовало за этим, напоминало сцены из фильма ужасов: советские авиадесантники в Измаиле и Болграде, мосты через Прут захвачены русскими, брошенные укрепления, арсеналы, склады, румынских солдат и офицеров разоружают, избивают. Над ними издеваются большевистские прихвостни из местного иноязычного населения, особенно евреев, задержанные на вокзале в Бендерах беженцы, погруженные в товарняки — для отправки в Сибирь, Исход интеллигенции, духовенства и чиновничества через Прут, неописуемая радость и торжество, которое охватило еврейские кварталы при виде колонн Красной армии («наши идут!!!») вчерашние отверженные пришли к власти, и всюду портреты: Сталин, Ленин, Молотов, Ворошилов и Берия.
Почти сразу же после освобождения, в населенных пунктах Бессарабии и Северной Буковины начали действовать отделы НКВД, основной задачей которых было выявление и устранение (путем физического уничтожения или «трудового перевоспитания») «враждебных Советской власти элементов» и «засланных Сигуранцей шпионов и диверсантов». К данным категориям относились более или менее имущие крестьяне, все те, которые получили образование в старой школе, помещики, дельцы, чиновники, священники и учителя, которые не успели или не захотели бежать через Прут, поверив лживым обещаниям оккупантов, что все начинается с чистого листа.
Первые шаги, предпринятые, Москвой на присоединенных территориях показали, что «освобождение» Бессарабии не имело ничего общего с провозглашенными и распространяемыми через прессу на протяжении более 20 лет целями. До ноты Молотова советская пропаганда использовала лозунги вроде: «освобождения братского молдавского народа из-под ига румынских бояр и жандармов» и «о воссоединении обоих берегов Днестра». В ультимативной ноте о «угнетенном и подавляемом молдавском народе» не говорится ни слова. Зато о «украинском населении, составляющем большинство» говорится в абзацах относящихся к Бессарабии, как и в тех, которые касаются Северной Буковины.
Мистификация Молотова с «украинским большинством» в Бессарабии и Северной Буковине становится понятной, в свете дальнейших событий, а именно – административно – территориального разграничения между только что созданной Молдавской ССР и Украинской ССР. Новая союзная республика была лишена самых стратегически важных районов: северо-восточной половины Хотинского уезда и треугольника Южного Буджака, расположенный между устьем Прута, Дунаем (рукав Сулина между Рень и Вилково, у устья рукава, побережьем Черного моря, между устьем рукава Сулина и Днестровским лиманом, между Днестровским лиманом и селом Новоукраинка, расстояние которого от Кишинева – около 50 км. Оставшись без выхода к морю и Дунаю, Молдавская ССР попала в зависимость от Киева, с точки зрения транспортной инфраструктуры и коммуникаций.
Чтобы обосновать территориальные ампутации, которым подверглась МССР, были приведены «исторические» и «этнические» аргументы, которые на скорую руку состряпали карманные московские и киевские историки. В древности, якобы, эти территории входили в состав Киевской Руси, а после ее распада в XIII веке – в состав удельных княжеств (имеется в виду Галицко – Волынское княжество). Утверждалось, что с точки зрения этнического состава, не румыны, а украинцы составляли большинство населения. Однако:
            — Во-первых, на момент аннексии, самую многочисленную этническую группу в этих областях, составляли румыны, а в некоторых районах вроде Херцы, они вообще составляли 100% населения!
            — Во-вторых, Москва никогда не учитывала этнический фактор, при проведении административных границ между субъектами Союза. Так, к примеру, восточные и южные области Украины населены почти сплошь русскими; северные области Казахстана также заселены в большинстве русскими; плодородная Ферганская долина, заселенная узбеками, была «щедро» поделена между остальными приграничными среднеазиатскими республиками, а таджикские Бухара и Самарканд были включены в состав Узбекистана. Если обратиться непосредственно к разделу Бессарабии, то трудно понять, как 80% гагаузов и 20% бессарабских болгар остались в Республике Молдова, а остальные попали на Украину, хотя они населяют одну и ту же область? Почему Ренийский район перешел к Украине, хотя абсолютное большинство населения в нем является румынским, как и в Вулканештском районе Республики Молдова.
            — В третьих, Украина не имела на эти территории никаких исторических прав. Днестровско – Прутское междуречье никогда не входило в состав Киевской Руси (правопреемницей которой, считает себя Украина) или какого-то русского княжества. Это же относится и к остальным аннексированным древним румынским землям (Северная Буковина и Херца). Присутствие дружин русских князей на этих землях носило эпизодический характер, во время краткосрочных кампаний. Да и вообще, до 1918 года, мир даже не слышал о таком государстве – Украина. Напротив – все исторические документы и международные договоры (подписанные в т. ч. и Россией) свидетельствуют о неотчуждаемых правах румын и созданных ими государств (Молдавское княжество, Мунтения и Румыния) на эти территории.
Как было отмечено в других исследованиях, особенно в тех, которые посвящены геополитике Буджака (см. «Geopolitica Bugeacului» на сайтеwww.mdn.md) Киев немедленно начал изменение демографической ситуации на аннексированных территориях, не в пользу молдавских румын.
В руководстве МССР на все мало-мальски значимые посты были назначены «кадры» с левого берега Днестра и внутренних областей Украины и России. Большая их часть, ни слова не говорили на румынском. Шестьсот бессарабских коммунистов – частью были арестованы, казнены или депортированы (по стандартному обвинению в сотрудничестве с румынской сигуранцей) а часть осталась существовать на уровне секретарей сельских советов (советский аналог нынешних примэрий – прим. авт.). На низовом уровне, «активистов» набирали из местных люмпенов, что вполне соответствовало словам коммунистического «Интернационала» («кто был никем — тот станет всем!»). Такие «кадры», конечно же не испытывали никаких угрызений, по поводу проводимой Москвой в крае политикой, которую иначе как этноцидом титульной нации, назвать нельзя.
Этапы строительства коммунизма в отдельно взятой стране, одновременно являются ступенями восхождения на Голгофу румын к востоку от Прута после 1940 года (восточнее Днестра – это восхождение началось еще в 1917). Об этих страданиях были написаны сотни томов с миллионными тиражами. По этой причине, мы их только отметим:
  1. 1940 – 1941 гг. – в этот короткий период тысячи бессарабских румын были вынуждены бежать за Прут. Другие тысячи были подвергнуты репрессиям, были расстреляны или сосланы в Сибирь. После введения кириллицы, миллионы румын в одночасье стали «безграмотными», поскольку не могли писать, читать и понимать, на том подобии языка, который как бы в издевку, назвали «молдавским». Произошла также и территориальная ампутация, Бессарабии. К таким мерам не прибегал даже «антинародный» царский режим.
  2. 1944 – 1947 гг. – в этот период были закреплены «достижения Советской власти», прерванные войной. Завершился процесс ликвидации бессарабской интеллигенции, и бессарабского духовенства. Длинная рука НКВД добралась и до тех, которые в 1940 году скрылись за Прутом. Посредством организованного голода, было сломлено сопротивление бессарабского крестьянства.
  3.  1947 – 1956 гг. – в МССР происходит коллективизация сельского хозяйства, сопровождаемая массовой ссылкой той части крестьянства, которая еще могла составить конкуренцию колхозам и совхозам. Завершается «культурная революция», которая в Молдове, расположенной восточнее Прута, имела целью, создание новой нации и нового искусственного языка = «советского молдавского народа» и «молдавский язык» — отличный от румынского. «Фабрика советских людей» (советская система образования – прим. авт.) начала создавать новую интеллигенцию (???) преданной душой и телом тоталитарному советскому режиму. На территориях присоединенных к Украине, завершился процесс изменения демографического баланса, не в пользу румынского автохтонного населения. После немецких и польских колонистов, которые покинули или были депортированы из Северной Буковины и Южного Буджака ещё в 1940 – 1941 гг., эти территории  покидают евреи: часть из них отступила с советскими войсками и эвакуировались в тыл, часть — заключена в гетто губернаторства Транснистрии, часть – эмигрировала в Израиль, в период советско-сионистской дружбы (когда Сталин еще рассчитывал на то, что евреи будут строить социалистическое государство в Палестине), часть – была сослана в Сибирь в период кампании по борьбе с космополитизмом. Десятки тысяч «освобожденных» квартир сразу же были заселены семьями украинцев и русских, прибывших из внутренних областей советской империи. И все-таки, впервые были опубликованы произведения классиков румынской литературы (конечно же, просеянные через сито цензуры) Г. Кошбука, а также писателей родившихся в исторической Молдове (Еминеску, Александри, Крянгэ и др.) которых до той поры третировали как «буржуазных» и «реакционных». Родной язык, хотя и получил другой глотоним («молдавский») все же не был заменен на чудовищное измышление шантийского пролеткультизма.
  4. 1956 – 1968 гг. – этот период характеризуется настоящей «оттепелью» в языковом вопросе. Население МССР имело свободный доступ к румынской прессе и беллетристике с того берега Прута. Прошел конгресс советских лингвистов – специалистов по романским языкам, на котором был поставлен вопрос об идентичности молдавского и румынского языка. Самое поразительное, что российские специалисты Института романских языков в Ленинграде (Санкт-Петербурге) были за признание этой идентичности, а наши «специалисты» с брегов Быка, во главе с печально известным «ученым» И. Д. Чебаном, высказались против. На III съезде молдавских писателей, состоявшимся в 1965 году, прозвучало предложение, о возвращении языка к латинской графике.
  5.  1968 – 1987 гг. – период прозванный «эпохой застоя» начало его ознаменовалось интервенцией в Чехословакию стран – участниц Варшавского договора (кроме Румынии, которая выступила против и осудила этот шаг). В это время МССР превращается в полигон для проведения всех экспериментов, которые Кремль проводил над народами Советского Союза Вошедшая в поговорку кротость молдаванина (бессарабского или приднестровского) позволила советскому режиму превратить «солнечную Молдавию» в настоящую лабораторию, а ее жителей – в подопытных морских свинок. Русификация образовательной системы, химизация сельского хозяйства, превращение республики в постоянную зону отдыха для отставных военных, номенклатурщиков, горняков и рабочих Крайнего Севера, которые достигли пенсионного возраста (40 – 45 лет!!!) и т. д. – вот лишь несколько экспериментов, которые в любой другой советской республике, вызвали бы волну протестов. Республика была наводнена «специалистами» (вроде кочегаров, агрономов, «руководящих кадров») из славянских республик, в то время как местное население призывали ехать на освоение бескрайних просторов Сибири и Казахстана. В языковом вопросе, любой намек на близость «молдавского языка» к румынскому (не говоря уже о народах – прим. авт.), клеймился как проявление национализма – и карался соответственно. Специальная директива ЦК КПМ времен И. И. Бодюла считала проявлением «буржуазно – помещичьего румынского национализма» простое присутствие цветов румынского триколора в одежде, беседы на молдавском в присутствии русскоязычного, прослушивание народной музыки, чтение румынских книг на латинской графике и т. д. и т. п.
  6. 1987 – 1991 гг. – пробуждение национального самосознания у восточно-прутских румын и начало национально-освободительного движения. К сожалению, предвосхитив события, структуры КГБ сумели внедрить и поставить свои «кадры» (вроде Мирчи Друка и Юрия Рошки) во главе этого движения, которые дискредитировали идею румынизма. В южных и восточных районах Восточной Молдовы появились очаги сепаратизма.
Последствия советской оккупации оказались особо разрушительными для национального самосознания местного населения. За 50 лет Советской власти, советская пропагандистская машина смогла расширить трещины, вызванные неудачным румынским администрированием в 1918 – 1940 гг., превратив их в настоящую пропасть. Бессарабские и приднестровские румыны в значительной части стали антиунионистами, а в отношении румынского государства даже… румынофобами.
 А. Апольский

Поделиться на: