Отец Иустин (Пырву): Биография Святости

25 июля – 40 дней, как отошел ко Господу архимандрит Иустин (Пырву), один из самых известных румынских старцев нашего времени. Он пользовался огромной любовью и почитался не только всей Румынией, но и далеко за ее пределами. Портал Православие.Ru представляет вниманию читателей одну из первых биографий старца, написанных после его смерти.***

Отец Иустин родился 10 февраля 1919 года в селе Петру Водэ в семье очень набожных православных румын и был крещен с именем Иосиф. Он с малых лет любил красоту веры христианской. В 1936 году поступил в монастырь Дурэу, в 1939-м принял монашеский постриг, после чего начал обучение в семинарии монастыря Черника. Здесь он усваивает догматы в святоотеческом толковании и изучает литургику, устав, псалмопение, иконографию, апологетику.

Пребывая всегда в совершенном единодушии с Церковью, он никогда не останавливался в своей жажде учиться, так что и в возрасте 94 лет читал все издававшиеся книги не только по патристике, но и по культуре, истории, философии и политике, вникая в сложные проблемы, которые он со своей исключительной памятью удивительно быстро резюмировал в изречениях, исполненных сочувственной безмятежности (но в то же время с ноткой юмора), и их поистине можно назвать апофтегмами, лучше всего характеризующими христианский дух румынского народа.

Он поставил перед собой идеал – исполнять все заповеди Нового Завета, из которых любовь больше всех, и Бог помогал ему осуществлять это его устремление, так что любовь к Богу и людям стала его глубинной чертой. Он воспринимал Крещение как призыв исполнить Евангелие через служение спасению всех, воспринимал как гармонию единства между всеми членами Тела Христова – Церкви.

Именно поэтому, как и миллион румын, к тому времени примкнувших – по естественному патриотизму и благородству христианского чувства – к Легионерскому движению[1], отец Иустин, поступив в семинарию монастыря Черника и обнаружив, что как преподаватели, так и учащиеся являются членами этого движения, тоже вступил в него. Его соратниками были многие великие духовники и архиереи, такие, например, как патриарх Феоктист, митрополит Варфоломей (Анания), архимандриты Софиан (Богиу), Григорий (Бэбуш), Иоасаф (Попа) и Герасим (Иску).

Увлеченность богословием сделала отца Иустина одним из лучших студентов семинарии, и впоследствии, в конце 1960-х годов, служа преподавателем в семинарии Нямецкого монастыря, он поражал студентов своими познаниями в догматике, древнегреческом, французском и немецком языках.

После упразднения маршалом Антонеску семинарии при монастыре Черника батюшка продолжил обучение в богословской семинарии города Рымнику-Вылча. В 1941 году в Яссах он был рукоположен в священный сан архиереем Валерием (Могланом), викарием Ясской митрополии.

В 1942 году отца Иустина отправили в качестве священника-миссионера на Восточный фронт; в армии он служил святую Литургию до 23 августа 1944 года, когда вернулся вместе с отступающей румынской армией.

Отец Иустин в 1938 году, монастырь Дурэу

С 1946 года отец Иустин продолжил обучение в семинарии города Роман. Перемена политического режима поставила его в двусмысленную ситуацию, когда он, как старший из студентов семинарии, вынужден был исполнять должность председателя семинарского Общества румыно-русской дружбы. Те обстоятельства, что он не подписал ни одной из большевистских инициатив, но проводил занятия, воспитывая христианский и национальный дух, привели к его аресту 14 мая 1948 года и осуждению на 12 лет тюрьмы.

В 2008 году отец Иустин говорил одному из журналистов: «Легионерство не было сектой; оно во всем следовало Апостольской Церкви, учению о православной вере и самоотверженно служило Церкви Христовой, за которую отдали свои жизни многие мученики, посвятившие всех себя без остатка Церкви и народу. Я лично знал в тюрьме людей, отдававших свою пайку хлеба и последнюю рубашку более немощным, будучи не в силах выносить страдания своих братьев; им было легче умереть самим, чем видеть, как умирают их братья. Они обладали такой силой исповедания веры – православной веры, – что многие из надзирателей, растроганные глубиной их любви, обезоруживались этой твердостью веры».

Годы заключения были для отца Иустина непрекращающимся мученичеством Христа ради, а режим направлял к тому все возможные средства: голод, холод, пытки, унижения, лишение сна, света, воздуха, общения. Когда же было, как казалось, особенно тяжело, батюшка предавался молитве и аскезе и в течение 17 лет нес подвиг молчания; и в эти же годы его знаменитые собратья по заключению и страданию во Христе, составлявшие интеллектуальную элиту страны: Петре Цуця, Мирча Вулкэнеску, Константин Нойка, Даниил Теодореску, Думитру Стэнилоае, Иларион Феля, Джордже Ману, Никифор Крайник и многие другие, – элиту, которую истребляли у него на глазах, – изливали свою любовь, читая своим со-узникам университетские лекции.

Всегда в молчании, но слушая всех, батюшка научился прежде всего плакать в тайне сердца своего и погрузился в глубину смирения, о котором язык наш не способен свидетельствовать. Эти годы стали временем его затворничества. Тогда началось его всецелое горение о Боге и тогда же душа его была запечатлена некой величественной тайной, которая открывалась главным образом в чудесах, совершаемых Богом через него и тогда, и впоследствии, в годы свободы, под покровительством Матери Божией, Которой он посвятил свои ктиторские труды.

Его хождение по мукам в антихристианских темницах было удивительным и по тому, как он умел превращать ужасные и демонические события в повод для христианского совершенствования. Как только это становилось возможно, он совершал святую Литургию на своей собственной груди, причащая Святых Таин множество заключенных, иногда уже стоявших на пороге смерти.

Его пытали и допрашивали до августа 1949 года в тюрьме города Сучава, откуда он был переведен в Аюд – коммунистическую тюрьму для интеллигенции. Здесь он оставался до 1951 года, когда был отправлен в лагерь принудительного труда в Бая Сприе. Здесь пробыл до 1954 года, затем был переведен в тюрьму Герла, потом побывал и в других тюрьмах. О тюрьме Герла он вспоминал так: «Я уже не был личностью, я был номером – 267-м. Нам даже не разрешали обращаться друг к другу по имени; все мы носили номера. Вы можете представить себе это?»

В 1960 году, когда завершался срок, данный ему за то, что он верил во Христа, он был спрошен, чем будет заниматься, когда его освободят, и ответил он:

– Вернусь к служению Церкви, от которого меня оторвали!

За такой ответ он получил еще четыре года тюрьмы безо всякого приговора и отбывал их в дельте Дуная в страшном лагере Периправа.

Отец Иустин по возвращении с фронта со своими братьями и сестрами, ок. 1945 г.

Отец Иустин не вынес бы разлуки со своими братьями во Христе, которых Бог призвал к Себе в мучениях, если бы ему не было открыто Матерью Божией, что ему предстоит совершить еще одно дело, прежде чем принять мученическую кончину. Этим делом было пробуждение мученического и исповеднического сознания во всех христианах, и это ему с успехом удалось – о чем свидетельствует его авторитет во всем христианском мире.Не менее важной частью этого дела отца Иустина стало укрепление монашества: он возродил образ свято-васильевской и свято-пахомиевой киновии, совмещающей филантропическую, катехизическую и духовную работу.

Проповедь покаяния и приближения Пришествия Господня и конца света несли пророки, апостолы, все святые и Сам Спаситель, и батюшка вместе со словом Божиим неустанно повторял, особенно в последние годы, это увещание покаяться.

Ортодоксальность наставлений батюшки (данных непосредственно народу или по его благословению переданных через учеников) так же безукоризненна, как и благородство его жертвы, принесенной за народ, посему да умолкнут множество враждовавших против истинного служителя Божия, не найдя изъяна в его словах и делах.

По возвращении его в родительский дом после 14 мая 1964 года, когда он был выпущен на свободу, мама батюшки, Анна, о которой он сам говорил, что она святая, в скором времени переселилась ко Господу, и ее память доныне почитают в местном храме. Затем, поскольку ему не разрешили вернуться в монастырь, батюшка трудился рабочим в лесничестве до 1966 года, когда по инициативе самого офицера госбезопасности, ведшего за ним наблюдение, он снова был принят в монашество. Батюшка поступил в монастырь Секу Нямецкого уезда, и духовниками его здесь были отец Епифаний (Акатриней) и отец Антим (Гэинэ), подвижник святой жизни, скончавшийся летом 1974 года на руках у отца Иустина. Батюшка всегда приводил его в пример самой истовой и высокой монашеской жизни.

Отец Иустин со своим духовником, протосингелом Епифанием (Акатриней), на пасеке монастыря Секу, где он проходил одно из первых послушаний после освобождения, 1967 г.

В 1975 году ему удалось получить согласие режима на поездку на Святую Гору Афон. Там его убеждали остаться на Афоне, но он предпочел вернуться на родину, и за это власти перевели его на предписанное место жительства[2] в монастырь Бистрица, неподалеку от города Пятра Нямц. Здесь вместе с другими великими духовниками того времени он пекся о душевном благостоянии, христианском и национальном воспитании всех христиан, искавших его. Многие из них выбрали тогда путь монашества и священства.Слава прекрасного духовника и искусного наставника хоть и доставляла отцу Иустину много скорбей от властей атеистического режима, но сделала его известным во многих уголках родины и всего православного мира и не переставая росла.

Осенью 1991 года, недолго пробыв в монастыре Секу, он приехал в родное село Петру Водэ, чтобы, по благословению высокопреосвященного Даниила (Чоботя), митрополита Молдовы и Буковины, а ныне Патриарха Румынии, основать мужской монастырь в имя святых архангелов.

В 1992 году в Петру Водэ был введен афонский устав, по благословению викарного епископа Ясской архиепископии, присутствовавшего на освящении храма. У отца настоятеля было желание посвятить монастырь поколению, павшему жертвой за Христа в тюрьмах, тем, чьи святые останки покоятся и в храме в раках, и на монастырском кладбище, каковы священник Георгий Калчу, священник Штефан Марку, поэт Раду Гир, Тудор Попеску и другие. Вспоминая о святых узниках коммунистических тюрем, батюшка говорил: «Я так тоскую по ним и так радуюсь при мысли, что мы снова увидимся! Радуюсь гораздо больше, чем при мысли о том, что увижусь с родителями».

Отец Иустин в селе Петру Водэ в окружении своей семьи и верующих, ок. 1970 г.

Петру Водэ в скором времени стал очагом монашеского жительства и мысли, обновлявшим и вдохновлявшим всю румынскую жизнь, подлинным оазисом духовной христианской свободы. Неукоснительное соблюдение учения православной веры и хранение исторической правды румынского народа делает этот монастырь чистым проводником воли Бога, проповедуемой и исполняемой отцом настоятелем Иустином. Больше всего он старался о том, чтобы Христос во-образился в нас, его чадах, объединенных духовным родством. Любовь отца Иустина к нам, ученикам, явилась подобием любви Божией к его святости.Во всех своих ктиторских и благотворительных служениях батюшка особо заботился о том, чтобы они совершались по уставу и благословению Церкви. Для финансирования он использовал только пожертвования верующих, так что в строительстве его монастырей участвовала вся страна – в знак победы Духа Святого, всеобщего духовного и литургического единства, которому он с любовью служил.

Два святых узника коммунистических тюрем: священник Константин Войческу и архимандрит Иустин (Пырву) под десницей Матери Божией. Монастырь Петру Водэ, 1995 г.

Батюшка активно вникал как в детали, так и в принципиальные стороны румынской православной жизни. Он делал это, прежде всего, как духовник, но также и как ктитор множества скитов, монастырей и приходских храмов по всей стране. Строительство монастыря во имя святого Иустина Философа и святых мучеников румынских, осуществленное попечением батюшки и трех других бывших узников коммунистических тюрем на месте трудового лагеря в Поарта Алба (Канал), где погибло столько священников, доставило ему самое высокое душевное удовлетворение, ибо таким образом и Румыния отныне сможет по достоинству чтить своих мучеников.

Отец Иустин с насельниками монастыря Петру Водэ, 2009 г.

В 1999 году он начал воздвигать женский монастырь Палтин неподалеку от Петру Водэ, поначалу занимавшийся исключительно благотворительным деланием (здесь обосновались дом престарелых с больницей, школа-интернат для детей, лаборатория для изготовления снадобий из лекарственных растений, медицинские кабинеты), а по мере того как монастырь становился самой большой киновией в стране, насчитывающей 170 насельниц, он стал также центром проповеди православного слова, где выходят в свет святоотеческие книги и апологетические издания, такие, например, как журнал «Atitudini» («Позиции»).Он всеми путями, о каких свидетельствуют Патерики, и во всякую минуту стремился к достижению Царства Небесного – и внутри себя, и внутри каждого, с кем встречался лицом к лицу и за кого молился. Выше всего отец Иустин ценил чистоту веры, проживаемой в чистоте сердца, и никогда не отделял правомыслие от святости жизни, чтобы вся жизнь стала исполнением Евангелия Бога Слова. Он следил за тем, чтобы исполнять Писание делами и чтобы всё в его жизни служило спасению людей как через труд исповедания словом, так и через строгий и постоянный подвиг – подвиг вышеестественный, который он нес до конца своей жизни.

Отец Иустин (Пырву) с монахинями монастыря Палтин

В годы настоятельства каждодневная программа батюшки была такова:– неопустительное присутствие на святой Литургии;

Отец Иустин (Пырву)

– до 14, а то и до 18 часов в день (!) служение верующим, приезжавшим со всего света с самыми разными скорбями, для которых он всегда находил самое подходящее врачевство;– строгий пост и лишь поздно ночью вкушение пищи в малом количестве;

– чтение правила и книг святых отцов;

– отдых по два-три часа ночью.

Чудеса, явленные Богом через отца Иустина, несметны, начиная с частых случаев исцеления от рака до исцеления от бесплодия, изгнания бесов в самых тяжелых случаях, избавления от продолжительных и тяжелых страстей, полного преображения самых злобных характеров, а также обычных проявлений прозорливости и предвидения. Свидетельства об этих чудесах только теперь могут быть записаны и опубликованы, поскольку батюшка, по своему совершенному смирению, не мог слышать о себе ни слова похвалы, пока был в теле. Но теперь, без сомнения, многим хотелось бы, чтобы через обнародование их прославилось имя Божие на радость всем.

Христианское мировоззрение и благодать дел, слов и жительства отца Иустина явили всем, что Церковь – это ковчег жизни вечной и фундамент румынского общества, поскольку батюшка вызывал в народе благоговение, подобно великим святым в истории Церкви, и оказывал объединяющее и утверждающее в вере влияние на нашу страну и весь румынский народ, подобно великим православным воеводам.

Небесный и проникнутый Духом Святым лик его святости навечно останется в сердцах знавших отца Иустина – самую высокую и самую святую личность, какой сподобил Бог наш народ.