Иером. Петр Прутяну – Интервью для газеты «Кифа» и Радио «Логос»

В Португалии Вы являетесь священником-миссионером. Что входит в Ваши обязанности? Что в Вашем служении является наиболее сложным и наиболее трудным?

Когда я написал на своем сайте, что я служу «священником-миссионером», я имел в виду, в первую очередь, то, что служу в преимущественно инославной, католической, среде. И с самого начала служение там отличается от служения в стране, которая по преимуществу православная, будь то Молдова или другое православное государство. Вот почему я сказал, что это служение является в большей степени миссионерским по сравнению со служением в православной стране. Но само по себе служение, на мой взгляд, не особо отличается. Разве что для живущих там людей, помимо того, что они обращаются к священнику по различным вопросам и участвуют в богослужениях, церковь является также местом встречи. Дело в том, что наши соотечественники живут там не в одном городе, а в разных населенных пунктах. И если священник им объясняет, а они воспринимают его слова, тогда они осознают, что именно Христос их собирает вместе. Многие собираются в барах, в ресторанах и на пляже, но те, кого мы знаем, собираются вокруг Христа. Наша миссия состоит в том, чтобы удержать их вокруг Христа и помочь тем, кто еще не приблизился к Церкви, стать к ней как можно ближе.

Миссионерское служение в неправославной стране, разумеется, предполагает также свидетельство о Православии представителям других конфессий. Мы стараемся свидетельствовать о Православии смиренно, без прозелитизма, так как католики, особенно в Португалии, как и в других странах, ведут себя совершенно спокойно, по-христиански, по-евангельски по отношению к нам. Они предоставляют нам храмы без каких-либо условий, ни к чему не принуждают, ни к каким экуменическим богослужениям, ни к религиозным компромиссам. Они ведут себя по-братски. И потому наша миссия практически не предполагает их обращения в Православие, хотя мы сильно желаем этого и даже молимся, чтобы это когда-то случилось. В основном, мы стремимся свидетельствовать о Православии во всей его красоте. И тогда некоторые из них лучше узнают православную веру. Мы часто судим католиков, не слишком хорошо о них зная, вычитывая из книг разные вещи про католицизм, которые не имеют отношения к реальности, в которые не верят и сами католики. Точно так же у них могут быть довольно узкие представления о Православии. Поэтому мы свидетельствуем им о Православии, чтобы они могли лучше его узнать, понять и даже захотеть участвовать в наших богослужениях. Некоторые португальцы уже начали изучать румынский или русский язык. Хотя, наверное, с нашей стороны было бы правильнее, чтобы мы очень хорошо выучили их язык и проповедовали бы им на их родном языке. Те священники, которые много времени служат в Португалии, уже это делают, а я пока только в самом начале…

Я назвал это «миссионерским служением» еще и потому, что многие наши верующие уже ушли из Церкви к Свидетелям Иеговы или перешли в другие конфессии. Мы иногда проводим встречи, однако сектанты с большим трудом идут на диалог. Им кажется, что они, наконец, обрели истину. Парадоксально, но это факт: есть американские миссионеры, владеющие румынским, украинским, русским языками, которых посылают в Португалию специально для миссии среди дезориентированных иммигрантов, чтобы не дать им войти в Православную церковь и перетянуть их в свою конфессию.

Последнее, что мне хотелось бы отметить в отношении этого служения, которое я считаю в большей степени миссионерским и особым в отличия от служения в нашей стране, связано с тем, что церковная иерархия (епископ) нас поддерживает в деле катехизической подготовки ко крещению или венчанию. Мы довольно часто проводим занятия с верующими. Никто нас к этому не принуждает. Просто нас в этом поддерживают. И мы уже видим плоды миссии и катехизации. Верующие стали гораздо более сознательными и уже не так держатся за свои местные обычаи. Здесь, в Португалии, они нередко жалуются: «А в Молдове, России, Украине так не принято…». А мы им говорим: «Здесь у нас есть возможность делать правильно, и было бы грехом этого не делать». Другого православного храма рядом нет, вот они и вынуждены приходить именно в наш храм и мало-помалу начинают понимать. Если бы поблизости был другой храм, прихожане бы сказали, что их священник реформатор и обновленец, и тут же ушли бы к другому батюшке. Ведь зачастую первым препятствием для здоровой миссии священника оказывается другой священник по соседству. Однако в Португалии храмы расположены далеко друг от друга, и прихожане потихоньку начинают привыкать к нашему ритму.

Расскажите, пожалуйста, о Вашем опыте катехизации взрослых. Есть ли у Вас регулярный опыт катехизации? Как она у Вас организована? Откуда приходят люди, какие ставят перед собой цели при этом? И какую цель ставите Вы? Что считаете положительным результатом?

Возможно, было бы преувеличением сказать, что у меня есть четкая программа катехизации. Чаще всего я исхожу из того, что может заинтересовать верующих, из того, что они сами хотели бы узнать. Лишь иногда мне приходится им говорить, что это не столь важно и предлагаю им провести занятие на другую тему.

Если же говорить о систематической катехизации тех, кто уже в Церкви, кому не нужно креститься или венчаться, т.е. о постоянных членах Церкви, то в их случае основное внимание мы уделяем изучению Священного Писания. Мы разобрали Послание к Римлянам. После моего возвращения нам предстоит взяться за Первое Послание к Коринфянам. Между этими двумя посланиями у нас было занятие по истории Великого поста, ведь мы как раз его переживаем. И я сказал, что нет смысла начинать разбирать очередное Послание, если мне надо уехать в Молдову. Так что я предложил продолжить изучение Послания после моего возвращения. Но как только я вернусь, мы приступим к чтению Первого Послания к Коринфянам, в котором мне даже пришлось немного пересмотреть перевод, местами уточнить ряд идей. Люди часто записывают эти огласительные встречи на телефон или диктофон, другие ведут конспекты. Вначале мне было очень трудно убедить их, что они должны не только меня слушать, но приходить с Библией в руках, следить по ней, как в школе. Люди часто воспринимали это как проповедь, а сейчас они стали настоящими студентами…

Конечно, народ приходит уставший после работы и в 19.00 часов, когда мы проводим лекции, довольно трудно привлечь их внимание, донести до них важные понятия. Но люди привыкли. В воскресенье после службы я объявляю о следующем занятии, и если иногда забываю об этом сказать, то люди сразу спрашивают: «А на этой неделе будет занятие?» И тогда я отвечаю: «Да, будет. Прошу прощения, что забыл объявить». Люди уже вошли в этот ритм и привыкли к занятиям.

Итак, каждую неделю, по вторникам или четвергам, у нас проводятся такие огласительные занятия. Иногда, раз в две недели, я хожу в русский храм и провожу занятия по литургике. К настоящему времени я уже успел объяснить общие понятия о богослужении, рассказать об истории некоторых праздников и постов. Теперь нам предстоит перейти к изучению Божественной литургии, разобраться с ее историей. Там есть другая община. Настоятель этого прихода, священник Арсений Соколов, профессор Ветхого Завета. Он проводит очень часто занятия по Священному Писанию, но пригласил и меня проводить уроки по литургике.

Таким образом, эти огласительные встречи по содержанию больше библейские. Благодаря помощи некоторых благородных христиан мы получили большую партию Библий (на румынском и русском языках), которые мы раздали верующим. Каждый раз на исповеди мы спрашиваем прихожан, читают ли они Библию. Если у них нет Священного Писания, тогда мы им делаем подарок. Важно, чтобы люди больше опирались на тексты Священного Писания, особенно на Евангелие и весь Новый Завет. Думаю, это крайне необходимо. Некоторые даже говорят: «Наконец-то, и мы что-то поняли из этих Посланий, как они были написаны, для чего апостолы их отправляли тем или иным общинам, и т.д.».

Что касается огласительных встреч перед венчанием или крещением, то это уже тематические занятия. Обычно мы проводим три-четыре встречи, с учетом и того, что людям приходится приезжать издалека. Бывало и так, что мы проводили всего две встречи, потому что людям надо было ехать 60-80 км. Португалия все-таки не настолько богатая страна, чтобы люди могли позволить себе каждый раз приезжать издалека.

Мы настаиваем как на катехизации родителей, так и крестных. Кроме того, каждый раз мы им даем материалы в качестве домашнего задания, так как мы не можем позволить себе провести двенадцать или больше огласительных встреч. Так, на первом занятии мы рассказываем общие понятия о вере, о необходимости веры до крещения. Второй урок посвящен толкованию Символа веры, на третьем занятии мы разбираем чинопоследование Крещения, а на четвертом беседуем о том, как должен жить христианин после крещения. Как правило, мы ограничимся этими четырьмя занятиями. При возможности, конечно, проводим больше. И никогда не соглашаемся договариваться о крещении по телефону, но приглашаем людей чаще приходить в храм. Так же и перед венчанием мы проводим три-четыре встречи, на которых объясняем молодым людям, что такое венчание, какие обязательства они на себя берут при этом, как должен жить христианин, получивший благословение Церкви на семейную жизнь, как воспитывать детей и т.д.

Таким образом, приходится говорить о самых общих, зачастую элементарных вещах. Иногда устаю повторять всем одно и то же. Но есть плоды. С тех пор, как я служу в Португалии, за девять месяцев у нас крестились около сорока человек, примерно тридцать из которых приблизились к Церкви, возможно, благодаря и этим огласительным встречам. И они продолжают жить в Церкви. Наша боль в том, что не все это понимают. Некоторые еле дотерпели, пока я закончу катехизацию и покрещу их, а после этого больше не появлялись. Но если Иисуса Христа не все слушали и не все в Него верили, то нам тем более не пристало претендовать на что-то большее. «Если бы Я не пришел и не говорил им, они не имели бы греха, – говорит Христос.  – Теперь же извинения не имеют в грехе своем» (Ин 15:22).

Почему Вы стали размышлять и писать о необходимости сознательной жизни в Церкви, о сознательном участии в таинствах? Ведь далеко не каждый священник поднимает такие вопросы.

В Евангелии Христос Спаситель говорит: «По плодам их познаете их» (Мф 7:20). Именно по плодам можно увидеть, живет ли человек в истине или нет. Каждый раз, когда я слышал, как некоторые архиереи или священники хвалятся тем, что у нас в Молдове более 93% населения – православные, то видел, что реальное положение дел, на улицах или даже в жизни тех, кто приходит на исповедь четыре раза или один раз в год, совсем иное. В действительности у нас очень небольшой процент по-настоящему православных христиан. Кроме того, я пришел к выводу, что многие из тех, кто крестится или венчается, ждут магического эффекта от таинства или же относятся к ним как к простому обычаю. И тогда я начал задаваться вопросами: «Когда произошло это изменение менталитета? Как поступали святые отцы? И как сегодня нам следовало бы поступать? Почему так много крещеных и вместе с тем так много наркоманов, алкоголиков, семей, которые убивают или бросают своих детей? Почему благодать Божья не действует в их жизни, хотя они ожидают некого магического эффекта от крещения в своей жизни?» Наблюдая все это, видя, что крещения и венчания, которые совершаются, как на конвейере, не имеют никакого конкретного продолжения в повседневной жизни христиан, я решил разобраться в этих вопросах. Мне очень помогли встречи с некоторыми священниками, которые размышляли в том же ключе и даже обладали определенным опытом в этой области. Ведь у меня в монастыре был более теоретический взгляд на вещи, основательно подкрепленный богословскими аргументами, но мне не приходилось сталкиваться с практическими реалиями.

Приехав служить в Португалию, я увидел, как обстоят дела на практике. Мне стал ясно, что одних только бесед недостаточно. И тогда я начал писать об этом статьи, распечатывать и раздавать в храме после воскресных служб. Это различные огласительные материалы (которых можно найти на моих страницах), но и тексты других авторов, на румынском и русском языках. Все это я распечатываю и раздаю прихожанам после литургии в качестве домашнего задания. Иными словами, они не ограничиваются только тем, что я им говорю в церкви, но у них еще есть над чем размышлять в течение недели. А детям предлагаю выучить наизусть какое-нибудь стихотворение или что-то рисовать. Я увидел плоды. Люди этим начинают жить, стоят на службе очень собранно, все слушают и понимают происходящее. Более того, сама их жизнь меняется.

У меня была история с одной семьей, в которой жена очень верующая. Ее муж тоже стал приходить в храм, но постоянно ее упрекал: «С чего ты взяла, что в пост надо воздерживаться (от половых отношениях)? Почему мы должны чаще причащаться?» Жена ему отвечала, но он этому не верил. Когда и я начал ему говорить, он сказал: «Я ждал это услышать именно от священника. То, что ты мне говоришь как жена, для меня не авторитетно, потому что женщины склонны всегда преувеличивать. Но если так говорит священник, это совсем другое дело…». Значит, нужны живые беседы. Священник должен строить более близкие отношения со своими прихожанами.

Для этого я также навещаю верующих, спрашиваю у них, что они хотели бы узнать от священника, что могло бы заинтересовать их. Особое внимание уделяю тем, у кого есть какие-либо проблемы. Например, если муж не хочет ходить в храм, то я говорю его жене: «Давайте найдем какой-нибудь повод, вы пригласите меня на чай, и тогда у нас будет возможность для беседы с Вашим мужем». Часто такой подход имел успех. Однажды, один из мужчин спросил супругу: «Зачем это ты в дом священника приглашаешь? Вы с ним что-нибудь замышляете?» Но, в конце концов, даже он понял, что священник – это не химера, что он не вводит людей в заблуждение, не ищет от них наживы. Напротив, я готов прийти к ним в гости с подарком, с какой-нибудь книгой, со сладостями для детей. И так мало-помалу что-то меняется… Иногда устаю говорить одно и то же. Приходится опускаться на минимальный уровень. Но ведь Сам Христос сошел в ад и восставил тех, кто в Него уверовал. Думаю, что и мы призваны к тому же. Нам не хватает такого евангельского мышления в деле миссии.

 Чем отличается для Вас служение в Португалии от служения в других странах? Можно ли говорить об особом колорите Португалии, об особенностях жизни португальцев, которые Вы замечаете?

Прежде всего, португальцы, хотя и западно-европейцы, народ очень спокойный, мирный, несуетливый. Они живут в очень спокойном ритме. И наша диаспора – молдаване, украинцы, русские, румыны, которые там работают – начала приспосабливаться к такому ритму, стала более пунктуальной, серьезной. У нас в Молдове все привыкли, что священник или, тем более, прихожане могут опаздывать. Там же народ более дисциплинированный, и народ просит, чтобы и священник был дисциплинированными, приходил вовремя, если он пообещал, то пусть это сделает. Это другой подход. Что же касается менталитета наших прихожан, большинство из них родом отсюда, и они остались прежними. (Португальцев, принявших Православие, очень мало, большинство из них – из смешанных браков.)

Церковная иерархия Русской Православной Церкви, возможно и случайно, направила в Португалию хорошо подготовленных священников. Там между нами нет этого духа соперничества, конкуренции, который есть здесь в Молдове. Я беседовал со своими бывшими студентами, ставшими священниками, которые попытались воплотить на практике то, чему я их учил. И они мне жаловались: «Отче, я пытался что-то поменять, и их учить, а они идут к другому священнику по соседству, где им сделают все, как им хочется». И люди соблюдают все свои местные обычаи, даже самые языческие. В общем, они практически ничего не могут делать. Либо им приходится служить так, как привык народ, и на эти доходы поддерживать семью, либо оставаться ни с чем, проповедуя на пустом месте.

Так что с этой точки зрения, не только в Португалии, но и в Италии и Испании, есть целый ряд преимуществ, но только в том случае, если сами священники хотят заниматься серьезными вещами, а не пришел зарабатывать. Например, мы обнаружили, что в Италии не особо занимаются катехизацией. Иными словами, священники больше идут на поводу у прихожан. И в Португалии мы не выступаем категорически против местных обычаев. Там есть молдаване из разных районов республики, украинцы и русские отовсюду. Есть даже один русский из Владивостока, которые перебрался с Тихоокеанского побережья на берег Атлантического океана. И каждый со своими обычаями, которые мы принимаем во внимание и ничего людям силой не навязываем, но говорим им, что мы, прежде всего, православные, и уже потом молдаване, русские или украинцы. Нас объединяет Православие, но именно незамутненное. Но если некоторые наши обычаи или стремления противоречат православному вероучению, мы должны отказаться от того, что нам кажется национальным, патриотическим или еще каким-то. В первую очередь, нам надо искать Христа. В этом залог успешной миссии. Зачастую и в нашей стране священники сталкиваются с тем, как трудно преодолевать народные обычаи, людской менталитет. И за деньги некоторые священники подчиняются этим обычаям. Вместо того, чтобы поднимать людей на более высокий уровень они опускаются до их уровня. Думаю, что в ближайшие десять-двадцать лет положение вещей существенно не изменится, к сожалению.

Об этом я уже много писал, а священники читают эти статьи и задаются вопросами: «Как мы можем это применить на практике?». Несколько минут назад я получил три письма по электронной почте от разных священников: «Я послушал Ваше выступление на конференции и хочу спросить, как нам осуществить это на практике, если нам приходится сталкиваться с тем-то и с тем-то?». Часто мне нечего им ответить, потому что надо разбирать каждую конкретную ситуацию. В этом смысле у нас нет стандартов, надо смотреть по отдельности.

 Что бы Вы могли посоветовать мирянам, которым трудно молиться молитвами Утрени, совершаемой вечером во время «Всенощного бдения»? Как мы можем решать эту проблему вместе?

Хотелось бы начать с того, что во все времена Утреня и Вечерня в Церкви считались обязательными для тех, кто готовится к причастию. Это совместная молитва христианской общины вечером и утром перед Божественной Литургией. Совместное переживание этой радости Церкви по случаю каждого праздника очень важно и оно, как бы, входит в подготовку к причастию. Поэтому мирянам не следует пропускать эти важные богослужения.

Тот факт, что Утреня совершается вместе с Вечерней, является болезненным для Церкви. Мы дошли до такого лицемерия, что вечером говорим Богу «доброе утро», а утро – «добрый вечер», когда, например, Вечерня совершается вместе с Литургией. Это лицемерие многими уже даже не осознается. Точно так же, как, например, в речи появилось много таких выражений-паразитов. Так, в Румынии все в качестве приветствия говорят священнику «Sărut mâna!» («Целую руку!»), но никто при этом руку ему не целует. Если же протягиваешь поцеловать руку, на тебя смотрят квадратными глазами, хотя сами только что произнесли это приветствие. Люди перестали вдумываться в то, что говорят, и, в итоге, так же молятся Богу. Думаю, это повод, прежде всего, для нас самих осознать то, что и как мы делаем.

Что касается практики, если бы группа сознательных верующих собралась и почтительно попросила священника совершать Утреню утром, это было бы возможно. К тому же это удобнее из практических соображений. После того, как все заканчивают свои дела, в том числе дома, можно совершать Вечерню часов в 19.00, чтобы потом уже не суетиться. На следующий день, в воскресенье, можно послужить Утреню в 8.00, а Божественную литургию – в 9.30. Думаю, священники могли бы пойти навстречу в этом вопросе, тем более что это вовсе не нарушение. Напротив, это станет здравым возвращением к древнему распорядку Церкви. А там, где пока нет понимания этих вещей и нет такой возможности, верующим следует просто подчиниться местной практике и постоять на Утрене, даже если она совершается вечером. Больше всего об утреннем времени напоминают те молитвы Утрени, которые священник произносит тайно. Он оказывается в большей степени лицемером, чем верующие, присутствующие на Утрене, которые слышат только песнопения Утрени, по содержанию не входящие в такое противоречие с вечерним временем. А в молитвах Утрени священник читает: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты воздвиг нас ото сна, что Ты явил нам свет дневной…». Труднее, прежде всего, самому священнику, потому что из всех молящихся он оказывается самым лицемерным, читая эти молитвы вечером. Ведь он еще и спать не ложился, а уже благодарит за то, что Господь воздвиг его ото сна. Для верующих же это несоответствие не так ощутимо, и потому они вполне могут подчиниться этому местному распорядку. Уже утром перед литургией можно прочитать утренние молитвы и поблагодарить Бога за пробуждение ото сна, прося Его удостоить прожить этот день по-христиански. Не думаю, что нам надо устраивать революции. Этим Церкви не поможешь. Некоторые священники, которые пытались явным образом внести некоторые хорошие изменения, что привело к скандалам, в конце концов, оказались маргиналами, притом, что их намерения были благими. В отличие от католичества, Православная церковь считает, что цель не оправдывает средства. Если цель благая, то и средства для ее достижения должны быть благими. Мы не можем, преследуя какую-нибудь конкретную цель, использовать любые средства для ее достижения, потому что в таком случае мы потеряем больше верующих, нежели приобретем. Сознательное участие в богослужении рождается, прежде всего, из смирения и послушания Церкви. Бунтуя, мы рискуем дойти до того, что начнем осуждать всех и вся, но из-за этого мы можем утратить душевный мир и перестать молиться. Мы говорим о молитве, но в действительности уже не молимся. Это я пережил и на собственном опыте, когда я пытался говорить о том, что это неправильно, что это надо менять, исправлять. Говоря обо всем этом, я дошел до того, что перестал молиться. А тогда я понял, что надо действовать немного по-другому.

Собираетесь ли Вы вернуться в Молдову? Какие у Вас планы?

Думаю, у любого священнослужителя, особенно у монашествующего, не должно быть планов. Он, как солдат, служит не там, куда его приглашают, но там, куда его посылают. Там, куда тебя приглашают, начинаешь ставить условия: «Я приеду, если мне предложат то-то и то-то». А если тебя посылают, то условия уже ставит тот, кто тебя направил, и ты исполняешь послушание, ничего не боясь. Вот я, например, хотя был приглашён людьми, чувствовал (через одного афонского старца), что сам Бог меня туда направляет и хочет, чтобы я Ему там служил.

Что касается Молдовы, мне кажется, надо быть предельно честными и признать, что здесь дела обстоят не лучшим образом, и нам надо найти в себе силы признать собственные ошибки и постепенно сдвигать вещи с мертвой точки. Слава Богу, некоторые священники делают свое дело, и это так или иначе помогает создать более положительный образ Церкви в глазах людей. Это тоже важно, хотя и вторично. Ведь, в первую очередь, мы должны стремиться угодить Богу.

Думаю, я приеду в Молдову, если меня пригласят, но, в первую очередь, в том случае, если почувствую, что Господь меня посылает (через духовника и церковной иерархии). Я и сейчас помогаю тем, кто поддерживает мои усилия, и для этого мне даже нет необходимости находиться в Молдове. Кроме того, в диаспоре люди больше расположены к переменам, нежели те, кто живет в своей стране, с закостеневшим менталитетом и суетными стремлениями.

Только задумайтесь, евреям пришлось сорок лет странствовать по пустыне, пока не умерло поколение с рабским менталитетом. Только им случалось небольшое искушение, и они тут же начинали причитать: «Лучше бы нам вернуться в Египет, где у нас были котлы с мясом. Даже если бы мы были рабами, мы были сыты». И они не могли войти в землю обетованную до тех пор, пока не умерло это поколение. Сорок лет понадобилось для того, чтобы пройти путь, который мог занять бы две недели. Думаю, и у нас должно пройти немало лет, чтобы положение вещей как-то изменилось. Дело в том, что желание есть, но не хватает мужества. На мой взгляд, нашим священникам надо быть мужественнее. Я попробовал проявить это мужество, но, в итоге, оказался на берегу океана. Меня не изгоняли и препятствий мне не ставили. Просто я подумал, что лучше служить там, где есть больше условий для миссии, где люди больше жаждут узнать истину. А у нас в стране мирские обычаи и лицемерие пока что преобладают и, к сожалению, даже поощряются некоторыми священниками.

 ***

Радио «Логос»: Поскольку у Вас уже есть определенный опыт в области катехизации, что бы Вы посоветовали священнослужителям и простым мирянам для того, чтобы Церковь процветала?

Как я уже сказал, в первую очередь, нам необходимо мужество. Если кто-нибудь повернется к нам спиной и скажет: «Не нужна мне никакая катехизация. Я пойду туда, куда мне за плату все быстро сделают», то не надо думать, что такой священник теряет своих верующих. Потому что от него на самом деле уходит человек неверующий, попросту клиент. Но священник не должен искать себе клиентов. Более того, такому священнику от этого будет только польза, потому что он тем самым определит принципы, за которые люди будут его уважать. И, в первую очередь, это будет угодно Богу, Который приведет к нему людей, по-настоящему жаждущих истины. Бог ожидает мужественных священников, которые не боялись бы подобных мелочей. И как только появляются такие дерзновенные священники, Он посылает к ним людей, что священники возвещали о Нем. И священникам надо это понять. С Божьей помощью и я это осознал, в том числе на своих  ошибках, которые в жизни допускает каждый. Иногда немного перегибаю палку и вижу, что надо действовать помягче, терпеливее. Итак, прежде всего, необходимо мужество. Это чрезвычайно важно не только для священников, но и для самих мирян, даже если на них будут показывать пальцем: «Зачем тебе слушать этого священника, который говорит, что при крещении должен быть только один крестный? Ты что, нарушаешь наши молдавские обычаи, по которым должно быть сорок или девяносто крестных?» Так что, надо набраться мужества и быть готовыми к критике со стороны тех, кто только следует обычаям, скрывая под их «упаковкой» прогнившее содержание. Нас должно больше интересовать содержание, а критика других не должна нас пугать. Ведь Самого Христа не только критиковали, но и распяли. Если мы принимаем на себя призвание быть христианами, то мы должны быть готовыми и к оплеваниям, и к избиениям, и к гонениям за истину. Поэтому, прежде всего, нам нужно мужество.

Во-вторых, на мой взгляд, нам нужно вернуться к истокам нашей веры – к Священному Писанию и Преданию Церкви. Нам важно не попадать в эту ловушку идеализации прошлого и демонизации настоящего или будущего. В Церкви никогда не было просто. Не стоит думать, что в истории Церкви был некий «золотой век», когда христиане обитали на облаках. Всегда были и грехи, и искушения. Не будем забывать, что святителей, которых мы в наши дни почитаем, заключали в тюрьмы, преследовали, избивали, они умирали в ссылках и т.п. Им приходилось все время противостоять в конфликтах то с императорами, то с прокураторами, то с местными правителями. Проблемы были всегда. Но эти люди попали в святцы и, самое главное, в Царство Небесное. Только те, у кого было мужество, поняли, что нам важно жить в настоящем, а это настоящее должно быть укоренено в прошлом. Давайте смотреть на вещи реалистично. Никогда в Церкви еще не было столько свободы и возможностей, как сегодня. Более того, мне кажется, это время долго не продлится. Еще лет десять, не более, если учесть принимаемые ныне законы, и Церковь снова будет вынуждена столкнуться с гонениями. Уже на Западе наших верующих обязывают снимать нательные крестики. Кто-то подает в суд и выигрывает дело. Не исключено, что завтра или послезавтра подобные иски будут отклонять, и за это даже начнут сажать в тюрьму. Так что, по моему мнению, никогда еще в истории Церкви не было лучших условий, чем сейчас.  Это как раз должно нас вдохновлять, побуждать идти дальше. Итак, это второй момент, на который стоит обратить внимание, – ловушка идеализации прошлого и демонизации настоящего: «В то время можно было, а сейчас нельзя, люди уже не те». Это не так! В наши дни на много больше возможностей. В прошлом, вплоть до начала XX века, люди не умели читать. А в наши дни все умеют читать, у большинства есть высшее образование, многие умеют обращаться с компьютером. Компьютер тоже должен стать орудием Церкви. Некоторые от этого уклоняются, но молодежь все равно заходит в Интернет. В любом случае они должны находить там не только всякое непотребство, но и Евангелие и хорошие наставления.

И, наконец, третий момент, на который мне хотелось бы обратить Ваше внимание, – это смирение. Это очень важно. Мы должны честно признаться сами себе, что мы немощны, что мы ничего не можем сделать только своими силами, но Господь может осуществить это дело миссии. Священник призывает не к самому себе, говорит не от своего имени, но должен приводить ко Христу. И если у священника будет это мужество, он осознает, что нынешние условия являются благоприятными, и поставит Христа в центр и будет приводить людей ко Христу, а не к себе, то все изменится. Даже у самого священника жизнь пойдет по-другому. Многие опасаются, что при таком подходе доходы священника начнут сокращаться. И действительно есть много бедных священников, которые еле-еле сводят концы с концами. Но если для нас на первом месте будет Сам Христос, если мы осознаем, что это Его Церковь, а не наша, что мы для Него орудия, при помощи которых Он приводит верующих в Церковь, то, несомненно, положение дел изменится, и Господь нас не оставит.

Перевод с румынского, Алинны Потроковой