Нет грехов непрощаемых

В семье росло трое детей. Но самой любимой была Ирина. Ее обожали все — и родители, и бабушка с дедушкой, и двое братьев. И все, как могли, баловали.

У Иринки была добрая и щедрая душа, но, подрастая, она становилась все более своевольной и непредсказуемой. Впрочем, сложный подростковый возраст она пережила без негативных последствий.

Не красавица, но была она обаятельной, имела веселый нрав и, когда стала вполне самостоятельной, ей сопутствовал большой успех у мужчин. Ирина меняла их как перчатки: с легкостью знакомилась и с такой же легкостью расставалась, беззаботно избавляясь от последствий связей.

На работе она доставляла кучу хлопот начальству, но сотрудники к ней относились прекрасно: Ирина была необидчивой и отзывчивой, старалась каждому помочь и для каждого у нее находилось искреннее доброе слово. А потому, если ее нужно было подменить на несколько дней, никто ей не отказывал: все знали, что Ира пошла на очередной аборт.

Женщины, умудренные опытом, иногда пытались вразумить двадцатидвухлетнюю молодуху, но та пресекала всякие разговоры на эту тему: «Это моя жизнь, не вмешивайтесь!».

И вот однажды у Ирины появился хороший парень. Он покорил и ее родителей и всех на работе. Только Ирина попрежнему фыркала: все ей не так и не эдак.

—    Ирина, угробишь себя своими абортами! Остепенись уже, замуж пора! Парень вот хороший встретился, подумай! Отец будет прекрасный детям и сама будешь жить без печали. Не торопись с решением, — уговаривала заведующая.

—    Да не нравится он мне, Ольга Федоровна! Отец, может, он и хороший будет, а вот мне не мил — и все тут!

Через месяц Ира крутила роман с новым ухажером…

Но случилось то, что и должно было случиться: встретила Ирина парня по сердцу — симпатичный, не пьяница, хорошо зарабатывает.

Стали жить в гражданском браке — так сегодня у нас называют блуд.

И тут прозвенел первый звоночек — дали знать о себе проблемы со здоровьем. Да и не звоночек это был, а набат. Начала Ирина с лечения в санатории, а продолжилось все длительным помещением в стационар.

Потом были дорогие столичные клиники, лучшие профессора, искусственное оплодотворение, закончившееся внематочной беременностью и операцией, после которой Ирина едва выжила. И, как результат всего этого,—осложнения, тяжелые переживания и страстное желание родить ребенка.

Но шансов стать матерью было немного. И вот, наконец, прозвучал окончательный приговор: «Вы никогда уже не станете матерью».

На Ирину было страшно смотреть: она похудела, сильно осунулась, никого не хотела видеть. На работе все ее жалели, обхаживали всем коллективом и однажды были шокированы, услышав, как опухшая от слез Ирина — эта бесшабашная, самоуверенная девчонка! — обнимая Ольгу Федоровну, кричала не своим голосом:

— Это меня Бог наказал! Господи, прости меня, прости.

Возвратилась она после отпуска притихшая, углубленная в себя. Стала ходить в церковь, говорила, что дети снятся — и мальчики, и девочки. Будто протягивают к ней ручки и называют мамой.

Виктор, как узнал, что детей не будет, не сбежал к другой — любил он Ирину. А та менялась на глазах: из шумной, бесшабашной и легкомысленной превращалась в спокойную, уравновешенную женщину.

Расписались они с Виктором, обвенчались. А через два года взяли в семью двух девочек из детского дома: старшей сейчас шесть, а младшей четыре годика. Оба души в них не чают и даже больше, чем надо, балуют. А по воскресеньям вся их семья в храме.

Только у Ирины на службе лицо всегда заплаканное — она считает, что это грехи плачут. Дай Бог их здесь, на земле, успеть выплакать, омыть душу слезами покаяния. Ведь если оно искреннее, Господь по Своему великому милосердию прощает.

 Новогрудские епархиальные ведомости №2 2012г.