Роль Ново-Нямецкого монастыря в Молдавской Православной Церкви. Советский период 1944-1962

Ново-Нямецкий монастырь имеет огромное значение для Молдавской Православной Церкви. Его связь с Великой Нямецкой Лаврой, ее духовным и историческим наследием, с духом и трудами преподобного Паисия Величковского (1722-1794), с исихаcтской традицией наполняет глубоким смыслом служение этого монастыря в православном мире на стыке культур, традиций и языковых различий.

Место монастыря среди других обителей Кишиневской Митрополии всегда выделялось своей неординарностью, богатым духовным прошлым и взвешенным мудрым отношением к событиям церковной и политической жизни.

Роль Ново-Нямецкого монастыря осознавали уже его основатели, отцы Феофан (Кристя) и Андроник (Попович). Последний посвятил несколько монографий Ново-Нямецкому монастырю, которые хранятся в рукописном виде в Национальном Архиве Республики Молдова.

Понимали это и последующие поколения отцов, насельники обители и многочисленные паломники. При архимандрите Германе (1893-1919) в монастыре был основан миссионерский центр, в обязанности которого входила просветительская, культурологическая и апологетическая деятельность. Во главе центра находились богословы, выпускники Киевской Духовной Академии, а помощники выбирались среди братьев монастыря. Он просуществовал недолго (7 лет), но и за этот период времени многое было сделано в духовно-образовательном, разъяснительном и богословском плане как в самой обители, так и среди жителей близлежащих сел и городов.

Руководитель миссионерского центра, архимандрит Гурий (Гросу), впоследствии митрополит Бассарабский (1920-1936), написал «Историю Свято-Вознесенского Ново-Нямецкого монастыря». Эта монография является классическим руководством по истории не только монастыря, но и Молдавской Православной Церкви. Ее появление в 1910 году ожидалось с нетерпением и распространилось молниеносно. Книга выдержала несколько переизданий и по сей день остается актуальной.

Почти в это же время монастырю посвятил свое замечательное стихотворение священник-поэт Алексей Матеевич (1888-1917) . Его стихотворение привлекло внимание общественности к этому уникальному месту и сделалось известным во всем мире. Как стихотворение «Лимба ноастрэ» стало гимном Молдовы, так это стихотворение можно назвать гимном молдавскому монашеству, в котором отражаются все характерные особенности бессарабских монастырей: неземная тишина, райская красота, созерцательная жизнь, умная молитва, языковая специфика, скромность и упущения в административных вопросах.

Нужно заметить, что с самого начало своего существования Ново-Нямецкий монастырь руководствовался особо принятым и утвержденным уставом. Об этом упоминает и Старший инспектор Совета по делам РПЦ, В. Спиридонов в докладной записки от 18 сентября 1945 года: «За исключением Кицканского мужского монастыря, все монастыри в Молдавии не имеют уставов» . Это не означало, что другие монастыри не руководствовались монашескими правилами, но они не были прописаны и адаптированы, как в случае с Ново-Нямецкой братией.

В данном докладе я попытаюсь остановиться на кратком историческом отрезке времени, а именно советском периоде существования монастыря (1944-1962). С одной стороны, этот период еще помнят старожилы, некоторые могут вспомнить по именам бывших насельников или людей, связанных с монастырем, но с другой, из-за конспирации советских чиновников, многие и не подозревают с какими сложностями прошлось столкнуться настоятелям и братии. До сих пор можно слышать обвинения в адрес братии монастыря о добровольном уходе, о нежелании сохранить монастырь, об оскудении веры.

Мне хотелось бы раскрыть и показать, какую роль играл монастырь в братской монашеской семье Молдавской епархии этого периода, как влиял на жителей окрестных поселений и паломников, каким образом произошла его ликвидация, если говорить терминологией советских чиновников, как братия монастыря способствовала формированию «монашества в миру» и другие аспекты.

Весь советский период с исторической точки зрения можно назвать временем замаскированного гонения и разрушения духовных и экономических сил монашества. После второй мировой войны, хотя общая религиозная политика оставалась лояльной, можно сказать даже благоприятной, давление на монастыри усугублялось в ритме импульсов религиозной или антирелигиозной политики Кремля. Я не буду останавливаться на общей тенденции этого периода и его особенностях, приведу лишь примеры, касающиеся Ново-Нямецкого монастыря. За время советского периода можно выделить три этапа в жизни обители: 1) установления новых отношений (1944-1953) ; 2) период относительной стабильности (1953-1959) ; 3) подготовка к ликвидации и закрытие монастыря (1959-1962).

За короткое время (чуть более 20-ти лет) пять настоятелей сменили друг друга. Судьба каждого особенна: они были либо смещены, либо репрессированы, либо «добровольно»-принудительно покинули обитель.

Вспомним их имена:

1. игумен Авксентий (Мунтяну Артемий) 1936-1945
2. Архимандрит Филадельф (Суручану Феодор) 1945-1951
3. Архимандрит Иасон (Лупашко) 1951-1952
4. Архимандрит Григорий (Капацина Иоанн) 1952-1959
5. Архимандрит Иосиф (Гаргалык Владимир) 1959-1962

Вопросы, поставленные перед нашим исследованием, касаются методов давления на монастырь и монашество, попыток противостояния и защиты со стороны настоятелей, насельников, жителей села Кицканы и окрестных поселений, взаимоотношения с церковной и светской властью, влияния на население и др.

Для начала остановимся на первом самом сложном этапе установления новых отношений между церковной и светской властью, центральной и местной, монастырской и епархиальной.

В 1944 году новая советско-молдавская администрация, в особенности на местах, попыталась конфисковать монастырские богатства (земли, строения, скот, транспорт), надеясь, что в скором времени все это будет официально ликвидировано. В условиях послевоенной разрухи, когда каждая повозка имела значение, такое захватничество оправдывалось, а иногда даже поощрялось. Вскоре эта наглая попытка была остановлена усилиями и твердым противостоянием настоятеля Кицканского монастыря, игумена Авксентия и указкой сверху. О. Авксентий, защищая свой монастырь, выступил в защиту и других обителей епархии. Он стал писать многочисленные жалобы, прошения, петиции как в местные, так и в центральные органы власти. Произвол местных чиновников, казалось, было невозможно остановить, но вопреки ожиданиям это все же осуществилось. 11 мая 1945 г. отец настоятель обращается в Бендерский районный суд из-за противозаконных действий председателя совхоза « Копанка », который отобрал черепицу, подготовленную для перекрытия монастырских строений . Судебное решение было вынесено в пользу монастыря.

Несколькими месяцами раньше, в жалобе, обращенной в Совнарком МАССР, отец игумен писал: « Я обращаюсь к Вам, так как мы (монастырь) ищем новую форму устройства нашего существования. Совхоз, войдя во владения монастырским имением, делает нападки и ставит в губительное положения само существование обители » . Затем он аргументирует плачевное состояние монастыря, подытоживая: « Такое отношение к монастырю не соответствует духу религиозной политики Советского Союза » . Это утверждение показывает, что игумен был в курсе церковных событий и прекрасно разбирался в политике, проводимой советской центральной властью по отношению к Православной Церкви. В завершении своего письма о. Авксентий предлагает следующие требования: « 1. Мы просим предоставить монастырю статус юридического лица, одновременно признавая его православной религиозной общиной и трудовым коллективом, что даст нам право и возможность существовать в одинаковых условиях со светскими кооперативами и предприятиями. 2. Указать совхозу пределы национализации монастырского имущества. 3. Вернуть монастырю отобранные мастерские вместе с утварью, здание больницы и мельницу. 4. Фиксировать монастырские земли в соответствии с элементарными потребностями братии, принимая во внимание количество насельников и паломников » .

Это письмо заинтересовало чиновников, ответственных за церковно-государственные отношения как в Москве, так и в Кишиневе. Уже 1 февраля 1945 г. уполномоченный совета по делам РПЦ при СМ МАССР Волкопялов рапортовал в Москву, что « жалоба Ново-Нямецкго монастыря еще пока не удовлетворена, так как мне не удалось съездить на место, но принята во внимание » . На следующий месяц вопрос был частично решен Народным Комиссаром МАССР К. Константиновым, который поручил директору совхоза Н. Алексееву вернуть все отобранное имущество до 20 марта 1945 г .

Письмо Ново-Нямецкого настоятеля раскрыло агрессивные действия местных чиновников и имело положительные последствия не только для монастырей Молдавской епархии, но и других обителей РПЦ. 22 августа 1945 г. было узаконено существование монастырей постановлением СНК. Оно предписывало местным властям впредь не препятствовать деятельности мужских и женских монастырей, сохранять их здания, землю, инвентарь и скот. Постановлением от 29 августа 1945 г. монастыри освобождались от уплаты налогов на занимаемую землю, строения, а монашествующие — от налога на холостяков. 29 мая 1946 г. Совет Министров СССР принял декрет « О православных монастырях », вследствие чего монастырям были возвращены национализированные земли, малоимущие обители были наделены землей, были выведены с монастырских территорий государственные учреждения и предприятия. Совет Министров МССР дважды рассматривал этот всесоюзный документ: 9 июля и 14 ноября того же года. Эти документы благотворно отразились на экономическом состоянии монастырей и их дальнейшем существовании. Таким образом, монашествующие получали возможность зарабатывать на жизнь своим собственным трудом.

Другую петицию игумен подал, когда монастырь столкнулся с неимоверно высокими налогами, достигавшими 40% от дохода. Настоятель просил понизить налог до 25%, что соответствовало бы налогу, взимаемому с государственных предприятий и кооперативов . Однако это прошение не соответствовало религиозной политике советского государства и не было удовлетворено. В другом прошении в Совет Министров СССР о. Авксентий подтверждал, что он готов помочь колхозу в организации мастерских, только бы последний не посягал на монастырские . Эти протесты остановили на время аппетит местных чиновников.

После всех таких писем и прошений игумену не пришлось спокойно управлять обителью. Участь о. Авксентия была предрешена. 16 июля 1945 г. он был устранен от управления обителью, переведен в Суручанский монастырь и в сентябре того же года был арестован и осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей за антисоветскую «деятельность» . Наказание игумен должен был отбывать в Казахстане и Сибири, где он и скончался.

Так борьба за справедливость была вознаграждена мученическим венцом.

После устранения о. Авксентия его приемником был избран о. Филадельф, он и раньше временно исполнял настоятельские обязанности в 1929 г. Начало его управления обителью начиналось уже на подготовленной основе, хотя арест и заключение своего предшественника сильно смутило братию.

Последующие годы проходили относительно спокойно. Наладились хорошие, партнерские отношения с местными представителями власти, председателями и директорами совхозов, снизились налоги; конечно, были и скандальные случаи, когда колхозники или вернее совхозники, разобрали забор, бочкотару не возвращали, урожай отбирали, но в целом все протекало спокойно. Нужно отдать должное братии монастыря в священном сане, которых было 12-15 человек. Почти все они проходили свое служение на приходах, опустевших после эмиграции белого духовенства в Румынию. В монастыре устав, быт, службы продолжали оставаться на должной высоте. Молодежный хор, организованный еще до начала войны , продолжал радовать своим звучанием братию и паломников. Монашествующие продолжали совершать требы на дому у верующих.

Это спокойная, размеренная жизнь продолжалась недолго. С началом охлаждения Сталина к церковным вопросам в 1948 г. повеяло неладным и во взаимоотношениях между монастырем и местной властью.

10 июня 1949 г. настоятель архимандрит Филадельф жаловался уполномоченному о незаконных совхозских претензиях и действиях. На этот раз совхоз перекрыл воду, поступающую из монастырской водокачки, и положил не нее свой замок. «Такое действие совхоза не соответствует сталинской Конституции, которая гарантирует неприкасаемость частной собственности», – возмущался о. Филадельф. И далее он иронически спрашивает: «Кто будет выполнять Конституцию, если она игнорируется советскими сотрудниками?» 12 июня в пояснительной записке, он детально описывает несправедливости по отношению к монастырю двух совхозов «Копанка» и «Леонтьево». «Все это происходит, – рассуждал настоятель, – потому что многие совхозники считают монахов чуть ли не за магнатов, призирая нас как обманщиков и спекулянтов. Но мы, –продолжает о. Филадельф, – не согласны с таким отношением… Многие чиновники не сведущи в самых элементарных вещах, совершенно игнорируют культурные и духовные ценности» . Отец настоятель продемонстрировал в письме роль монашества в государстве вообще и в советской стране в частности, неприятие им войны, борьбу за мир, что соответствовало позиционированием Церкви во внешней политики, и поддержку советской власти. Он просил Роменского вступиться за монастырь перед Советом Министров МССР, который в свою очередь мог бы положить конец домогательствам и несправедливости. Жалоба имела положительный результат. Роменский написал увещевательное письмо директорам совхозов, напомнив им о необходимости блюсти советские законы, а о. Филадельф вскоре был смещен с настоятельской должности. Из монастыря он не ушел, но остался его насельником до самой кончины, которая последовала 18 января 1960 г.

Вот таким образом проходила адаптация монастыря к новым советским реалиям.

Второй период, время относительной стабильности в 1953-1958 годы, совпадает со временем хрущевской оттепели. Это был период, когда монастырь динамично развивался, облагораживался, совершались новые поступления, постриги, хиротонии, увеличивалось количество паломников. Уполномоченный упоминает о тысячах паломников (более трех тысяч), съезжавшихся в монастырь на престольный праздник Вознесения Господня .

Я не буду останавливаться детально на всесторонней деятельности монастыря в эти годы, хочу только частично показать его связь с некоторыми обителями, приходами и даже епархиями.

Тесная связь Ново-Нямецкого монастыря с собратьями из других монастырей осуществлялась в этот период в основном через настоятеля архимандрита Григория (Капацыны), который находился во главе монастыря с 1952 по 1959 год. Окончив Кишиневскую Духовную семинарию, он в 1920 г. поступил послушником в Суручанский монастырь. Пройдя все ступени послушания, он в 1943 г. был избран игуменом этого монастыря, а 9 октября 1952 г. Преосвященнейший Нектарий назначил его настоятелем Ново-Нямецкой обители и 12 января 1953 г. благочинным 10 молдавских монастырей. Это способствовало установлению многогранных связей с другими обителями как официальных, так и дружеских . Естественно во всех его многочисленных поездках и командировках, он брал с собой кого-либо из братии монастыря.

Как благочинному, в течение 2 лет, ему часто приходилось давать характеристики на насельников других монастырей, некоторых переводить на исправление в свой монастырь, других представлять на суд епископу. В архивных документах можно встретить ходатайства о помиловании провинившихся монахов, подписанные о. Григорием. Так он ходатайствовал об игумене Варахииле (Вылку), иеродиаконе Герасиме (Нягу), иеромонахе Иероне (Траченко), монахах Иерониме (Маноли), Софронии (Пэпушой) и др. С послушником Иоанном Муту отдельная история. Недолго пожив в монастыре, он был призван в Советскую Армию. После демобилизации он возвратился в монастырь, но проведя на послушании некоторое время, ушел в мир. Раскаявшись, вернулся обратно. Так как его дело было известно епископу Нектарию, то братья монастыря должна была ходатайствовать о нем перед епархиальным управлением. Владыка принял решение: « Бог да благословит. Его можно принять лишь в том случае, если настоятель согласится исправить» .

Эти примеры ясно показывают, что настоятель и братия соглашались брать на свои поруки скомпрометировавших себя лиц, либо оклеветанных и попавших в немилость у церковных и светских властей. Особенно это выявилось во время хрущевской оттепели, когда стали возвращаться узники сталинских лагерей. Многие из них были приняты в Ново-Нямецкий монастырь (о. Ираклий Флоча, Меркурий Яцко, Никодим Ону, Селафиил Киперь и др.)

Также о. Григорию вместе с братией поручалось возглавлять торжественные богослужения в других обителях. Например, в 1953 г. он возглавил престольный праздник в Варзарештском Рождество-Богородичном женском монастыре , в 1955 г. – отпевание архимандрита Вениамина (Батир), состоявшееся в Кишиневе 23 февраля .

Братья Ново-Нямецкого монастыря во главе с о. Григорием принимала активное участие и в подготовке единственного за весь советский период монашеского собрания, состоявшегося 4-5 октября 1955 г . О. Григорию принадлежат слова принятые в заключительном документе : «Дисциплина в монастыре зависит от благочинного. Если таковой будет требовательным к себе и братии, то и дисциплина будет соответствующая» . Во встречи патриарха Алексия 1-2 сентября 1956 года в Кишиневе принимала участие и братия Кицканского монастыря. О. Григорий вместе с другими монашествующими преподнес ему копию чудотворной иконы Божией Матери Гербовецкая.

Интересно подчеркнуть и связи братьев Ново-Нямецкого монастыря с собратьями из других монастырей : переписка, посещение, совместные проекты. Иеродиакон Зосима Бундуки ездил и в Одессу, и в Иваново организовывать архиерейский хор. 6 ноября 1956 г. монах Гедеон (Цымбур), насельник Свято-Феодосьевского монастыря города Балта Одесской области, просил архиепископа Нектария пожить в Ново-Нямецком монастыре . Разрешение вскоре было дано, и о. Гедеон пробыл в монастыре до 28 мая 1957 г. . Можно привести еще много других примеров.

Кроме того, почти во весь этот период 50-60 годы при епархии проживало 2-3 насельника монастыря, которые занимались хозяйственными вопросами, приемом гостей, прислуживанием на богослужениях в кафедральном соборе. В основном это были послушники, которые на некоторое время (2-3 месяца, полгода) приглашались в Кишинев, сменяя друг друга. Приглашались в епархию и иеродиаконы, и монахи.

В 1956-1962 годы многие епископы РПЦ проводили свои дни в Ново-Нямецком монастыре. Это место было им предложено патриархом Алексием по преставлении архиепископа Нектария 14 августа 1956 г. К этому времени Ново-Нямецкий монастырь уже посетили митрополит Серафим Лукьянов и епископы Феодор Текучев и Иоанникий Сперанский. Владыкам Серафиму и Феодору была предложена помощь в их путешествии со стороны братии монастыря. Таким образом, один из послушников сопровождал их в пути в Одессу и Кишинев .

Особое задание было возложено на братию монастыря в 1957 г. В это время некоторые насельники Ново-Валаамского монастыря (Финляндия) изъявили желание переселиться в Советский Союз. Патриархия была заинтересована принять их соответствующим образом, одновременно это был и один из проектов в международной политике советского государства.

Так как братья Ново-Валаамского монастыря была большей частью в преклонном возрасте, то им предложили поселиться в Молдове, где благоприятный климат и красивые ландшафты способствовали бы им быстрой адаптации к советским реалиям. Для этой цели очень хорошо подходил Сахарнянский монастырь. Проблема состояла в том, что он был женским, и монастырские строения были чуть ли не в аварийном состоянии.

Однако при желании и помощи священноначалия все можно было исправить. Монахини были переведены в другие женские обители, а на ремонт зданий и подготовку монастыря к встрече гостей были привлечены молодые монахи. В основном это были насельники Ново-Нямецкого монастыря, которые под руководством о. Григория за очень краткий период времени отремонтировали жилые помещения и трапезу. 10 января 1958 г. он предоставил о. Павлу Статову, секретарю епархиального управления, отчет о проделанной работе в Сахарне . Семь монахов из Финляндии прибыли в Сахарну, а их встречало 15 во главе с о. Григорием. 24 октября 1957 г., протоиерей Михаил Слатинский рапортовал в Москву митрополиту Николаю Ярушевичу, что «молодые молдавские монахи радостно встретили гостей. Владыка Нектарий очень много внимания уделил прибывшим. Но особенно они были впечатлены благоприятным климатом и чудесной погодой … » .

На протяжении многих лет в Ново-Нямецкий монастырь съезжалась братия из закрывавшихся молдавских обителей. Это происходило почти ежегодно. Поэтому к 1962 г. количество братии не уменьшалось, но увеличивалось. Если в 1944-1945 гг. в монастыре проживало 60-70 насельников, то в 1960 г. их количество достигло почти 120-ти, что соответствовало довоенному уровню.

Хорошо это или плохо? Трудно сказать. Владыка Ириней в своей монографии о Ново-Нямецком монастыре пишет: «В Ново-Нямецкий монастырь вместо ушедших, (я бы написал изгнанных, так как примеров достаточно, когда идейных, молодых иноков правдами, неправдами выгоняли из монастыря: о. Зосиму Бундуки, о. Варахиила Плачинтэ, о. Серафима Дабижа и др.), ревностных иноков, стекаются монахи закрывшихся уже монастырей Молдавии. Многие из них нарушили тот молитвенный дух, вложенный схиигуменом Феофаном и схиархимандритом Андроником, который хоть немножко, но еще существовал. Вновь прибывшие иноки приходили в новый монастырь «со своим уставом», который многое им позволял» . Впрочем, нужно отдать должное и этим монахам, и Ново-Нямецкому монастырю. Он, на протяжении многих лет, был одним из островков монашеской жизни, где честные, искренние иноки могли сохранять свое молитвенное правило и проводить жизнь в соответствии с монашеским уставом и своей совестью до самого разгара хрущевских гонений.

В предпоследней части моего доклада хотелось бы остановиться на закрытии монастыря и на той скрупулёзной подготовке, которая велась в этом направлении в годы хрущевского «самодурства».

История закрытия монастыря свидетельствует об огромной подготовительной работе ему предшествовавшей. 11 декабря 1961 г., уполномоченный Олейник определил одну из главных задач 1962 г. – ликвидацию Ново-Нямецкго монастыря. Был принят план работы, который соответствовал требованиям XXII-го Съезда КП Советского Союза и постановлением СМ СССР от 16 марта 1961 г., озаглавленным « Об усилении контроля за выполнением советского законодательства о культах » .

В самом начале 1962 г. уполномоченный отредактировал план, разделив его на две части (9 и 5 пунктов соответственно). Отдельная кропотливая работа была проделана с каждым насельником посредством специальных агентов, вошедших в доверии братии. Цель всей этой работы заключалась в том, чтобы оторвать как можно больше монахов от Церкви. « Ликвидацию практически осуществить после заблаговременной тщательной подготовки, глубокого изучения церковной обстановки в окружающих монастырь селах, изучения настроений монашествующих после проведения необходимой работы с их родными и родственниками с таким расчетом, чтобы максимальное количество монашествующих разъехалось по домам » . И далее: « Изучить настроение наиболее лояльных попов, склонных порвать с религией, и проинформировать партийные и советские органы для проведения необходимой работы с ними, с целью публичного их отречения от Церкви и сана » . Нужно отдать должное монашествующим, так как публичного отречения от веры и Церкви никто из насельников не давал, что часто встречалось среди белого духовенства.

Я не буду детально останавливаться на каждом этапе закрытия монастыря и на каждом пункте принятого плана, приведу только несколько особо ярких цитат : «Среди жителей Кицкан выявить фанатиков и другие элементы, связанные с монастырем, и поддерживающие монахов, и способных на провокацию в период ликвидации; выявить тех из числа монашествующих, которые в период ликвидации могут напакостить; через настоятеля принять меры, чтобы уже сейчас был прекращен колокольный звон, своевременно подобрать и серьезно проинструктировать необходимое количество надежных активистов для круглосуточного дежурства в заранее намеченных пунктах в районе монастыря» и другие меры.

Ответственные за все эти мероприятия назначались: Бендерский райсполком и районный отдел милиции, Уполномоченный Совета по делам РПЦ и даже клирики епархии. Одним из самых одиозных и мерзостных пунктов я бы назвал следующий: «Через настоятеля, среди монахов провести работы с тем, чтобы каждый из них (монахов) подал на его имя заявление об уходе из монастыря» , т.е. монахи должны были уйти по собственному желанию, добровольно. Что можно еще добавить? План поистине дьявольский. Никто и придраться не сможет. Иноки по собственной инициативе покинули монастырь и разошлись по домам. Для закрытия монастыря подготовка велась почти как в контратаке на самой настоящей войне. И тактика, и методы соответствующие, ужасающие. А официальная версия о самоликвидации монастыря использовалась и в печати, и в отчетах – и этот слух прошел среди населения даже до сего дня.

Правду о закрытии монастыря последний его игумен, о. Иосиф, мог озвучить только после развала Советского Союза : «В последние два месяца, предшествующие закрытию обители многие военные чиновники из Кишинева и Тирасполя навещали нас. Лейтенант КГБ, А. И. Данилов, чаще других посещал монастырь. Он ”попросил” отправить всех послушников и молодых монахов по домам. Эту просьбу я исполнил » .

Само закрытие монастыря можно назвать знаковым. Оно свидетельствует о триумфе хрущевского гонения, о тех поражениях, которые имели место, но как в песни «Тучи облаков, бьют молнии над нами», есть выражения «Каждое падение делает меня сильней», оно исполнено оптимизма, возможности возрождения, восстания и веры в Промысл Божий. Закрытие нашего монастыря, как и других обителей подготавливалось на всех вертикалях власти и казалось необратимым фиаско всего многовекового монашеского опыта, однако монахи уйдя в мир не оставили и не забыли иноческие обеты. В этот же период времени появляется новая страница в истории монашества «Монашество в миру». И «будет создан новый, невидимый монастырь взамен разрушенных монастырей, и этот монастырь не смогут разрушить никакие случайные внешние обстоятельства» , — писал о. В. Свенцицкий еще в 20-ые годы ХХ-го столетия. Не последнюю роль и в авангарде этого сокровенного делания сыграли иноки Ново-Нямецкого монастыря (о. Селафиил Киперь, о. Ираклий Флоча, о. Вадим Третьяченко, о. Павел Брадик и другие).

С 1990 г монастырь вновь распахнул двери для всех желающих и любящих пустынно-ангельское житие. Основной акцент был направлен на возрождение паисианского, исихастского духа. Устав был перенят из Троице-Сергиевой Лавры, так как первые иноки именно оттуда прибыли возрождать обитель, но наследие богоносного отца, прославленного в лике святых накануне церковно-государственных преобразований в 1988 г. были пересмотрены и приняты за ориентир в современных реалиях. Надеемся, что по молитвам преподобного отца нашего Паисия и всех ранее живших отцов и братии, Господь поможет сохранить евангельское, монашеское служение не только в нашем монастыре, но и во всей Православной Церкви.

Автор: Иеромонах Иосиф (Павлинчук)